Следственный комитет России подготовил проект закона о введении в УК специальных статей, которые установят уголовную ответственность для фирм и корпораций.
Так в России могут появиться судимые фирмы и организации-рецидивисты. Чем обернется это нововведение? Наведением порядка или очередным способом "кошмарить" бизнес? Специально для "РГ" глава Следственного комитета Александр Бастрыкин обосновал свое предложение.
Российская газета: Александр Иванович, сегодня одна из самых больных тем - воровство денег в "коммуналке". Местные чиновники создают фирмы-однодневки и перекладывают деньги из казны и от населения себе в карман. Накануне президент даже предложил ввести уголовную ответственность для граждан, которые добровольно дают свои паспорта для регистрации однодневок. Вы поэтому предлагаете судить фирмы?
Александр Бастрыкин: В стране действительно идет стремительный рост преступлений, совершаемых в интересах или с использованием юридических лиц. Масштаб этого явления позволяет говорить о том, что в России сформировался новый вид преступности - преступность юридических лиц. На Западе есть похожий термин "преступность корпораций".
РГ: Новая разновидность преступности? А мы не преувеличиваем ее опасность?
Бастрыкин: Нет. Это реальная угроза экономической безопасности государства. В начале года президентом Медведевым была поставлена задача создания в России международного финансового центра. А в утвержденной правительством Стратегии развития финансового рынка России до 2020 года поставлена задача качественно повысить конкурентоспособность российского финансового рынка. Выполнить все это невозможно без создания в стране благоприятного инвестиционного климата.
РГ: Но придя в нашу страну, бизнес должен работать без криминальных рисков.
Бастрыкин: Воровство и обман липовых фирм в отечественном бизнесе серьезно повышают инвестиционные риски. А это в свою очередь подстегивает отток капитала из страны. Преступность юрлиц дестабилизирует и фундаментальные основы экономики. И опосредованно способствует спаду макроэкономических показателей, в том числе росту инфляции, снижению производства, уводу капитала в теневой сектор.
РГ: Какое дело простому человеку до проблем большого бизнеса?
Бастрыкин: Не скажите. Рост цен на основные товары потребления связан ведь не только с конъюнктурой мировых цен.
И прочими экономическими факторами. Он во многом обусловлен спекулятивными сделками и манипулированием ценами на рынке товаров и услуг. А также монополистическими сговорами недобросовестных компаний, которые за счет расшатывания основ экономической стабильности государства получают сверхприбыль.
РГ: Преступность фирм и корпораций - это же не отечественное изобретение. Другие страны тоже страдают от такой напасти.
Бастрыкин: Этот вид преступности в том или ином виде характерен для любой национальной рыночной экономики. Он возникает на определенном этапе ее развития и рассматривается как побочный, однако объективно неизбежный фактор.
РГ: И как там справляются?
Бастрыкин: В мире накоплен обширный опыт эффективного противодействия этому негативному явлению, сформированы стандарты и критерии, которые нашли отражение в международных нормативных правовых актах. Один из таких стандартов - требование ввести в национальное законодательство уголовную ответственность юрлиц за причастность к опасным видам преступлений.
В мировой практике сложились три базовые модели.
Первая основывается на традиционной конструкции, при которой фирма наряду с физическим лицом рассматривается в качестве самостоятельного субъекта преступления. Эта модель характерна для таких стран, как Англия, США, Канада, Австралия, Франция и многих других.
РГ: Поясните на каком-нибудь примере, как модель работает.
Бастрыкин: В1978 году в Америке обвинение в убийстве трех человек, сгоревших заживо в автомобилях марки "Пинта", было предъявлено корпорации "Форд". Ее руководство допустило выпуск этой машины в продажу, зная, что бензобак расположен в опасном месте и может взорваться при столкновении.
РГ: Ну а другие модели?
Бастрыкин: Вторая модель введена в уголовное законодательство Австрии, Испании, Мексики, Турции, Швейцарии. Она для российской правовой системы наиболее предпочтительна, поскольку позволяет эффективно бороться с преступностью юридических лиц без изменения действующей доктрины уголовного права России. Третья модель предполагает только административную ответственность фирм за причастность к преступлению. Эта модель существует в Германии, Италии, Швеции. На ней основано и сегодняшнее законодательство России. Но в этих странах из-за роста корпоративной преступности уже давно говорят о недостаточности административных санкций и всерьез обсуждают вопрос о переходе к первой или второй модели уголовной ответственности юридических лиц.
РГ: Сегодня у нас фирму можно наказать по административному кодексу. Чем плохо?
Бастрыкин: Из-за меньшей степени социальной опасности административное производство по таким делам идет в режиме экономии процессуальных сил и средств, по упрощенной процедуре. Разбирательство тоже проходит в более сжатые сроки, чем предварительное расследование. Не могут проводиться оперативно-разыскные мероприятия. Например, можно ли без скрытой съемки и прослушивания установить факт дачи незаконного вознаграждения от имени фирмы? Ответ очевиден.
Даже если в приговоре какому-либо гражданину будет сказано о совершении фирмой административного правонарушения и ее причастности к преступлению, то максимальный срок давности привлечения к административной ответственности - один год. Но такие дела расследуются чаще всего более года.
Административное наказание не дает всего спектра санкций, адекватных общественной опасности этого вида преступности. В том числе лишения лицензии, запрета на осуществление определенного вида деятельности, принудительной ликвидации юридического лица и других. Кроме того, без возбуждения уголовного дела невозможно использовать механизм международно-правовой помощи. Проще говоря, осуществлять за рубежом эффективный розыск похищенного имущества. По административным делам такой розыск невозможен.
РГ: Выходит, что по большому счету фирма неподсудна?
Бастрыкин: Несовершенство закона позволяет юрлицам абсолютно безнаказанно решать свои корпоративные задачи преступными средствами. В худшем случае компания приносит в жертву кого-либо из ее менеджеров, который и привлекается к уголовной ответственности. Сама же недобросовестная организация после этого продолжает участвовать в преступной деятельности - давать через своих представителей взятки для победы в тендерах, причинять вред экологии, манипулировать ценами на рынке.
РГ: Что будет, если фирму признают виновной в уголовном преступлении?
Бастрыкин: Признание юридического лица причастным к преступлению на основании решения суда повлечет для него судимость на определенный срок. Это обстоятельство будет учитываться при назначении меры воздействия в случае повторной причастности юридического лица к преступлению. Кроме того, судимость может учитываться органами власти при проведении приватизации или размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд. В качестве одного из ограничений может быть предусмотрено также снятие в отношении осужденного юрлица с непогашенной судимостью ограничений, связанных с периодичностью проведения проверок органами государственного контроля (надзора), а также органами муниципального контроля. Деятельность таких юридических лиц, осуществляемая ими в сфере, в которой было совершено преступление, будет проверяться в порядке плановой проверки раз в год, а не в три года, как это предусмотрено в настоящее время.
РГ: Ну с компанией и ее наказанием все понятно, а как можно с помощью Уголовного кодекса победить фирму-однодневку? Она же фикция, тень.
Бастрыкин: Если в суде будет доказано, что юридическое лицо создавалось исключительно в целях совершения или сокрытия преступления, то есть, по сути, как фиктивное, то его ликвидация позволит признать все заключенные им сделки недействительными.
А сегодня фиктивные юридические лица продолжают существовать даже после вынесения физическому лицу, совершившему преступление, обвинительного приговора. Эти организации пользуются полноценной гражданско-правовой защитой наравне с организациями, обладающими надлежащей юридической личностью. Впоследствии потерпевшему, утратившему имущество в результате заключения сделок от имени фиктивного юридического лица, признать эти сделки недействительными и возвратить имущество очень сложно. Если же в ходе отмывания незаконно приобретенного имущества наряду с российскими использовались и фиктивные юридические лица, зарегистрированные в иностранных, особенно офшорных, юрисдикциях, добиться защиты нарушенных преступлением прав на имущество практически невозможно. Судебные органы иностранных государств, как правило, требуют решения российских судов о привлечении к уголовной ответственности юридических лиц, выступавших контрагентами в цепочке таких фиктивных сделок с имуществом потерпевшего.
РГ: Не боитесь, что вас обвинят в создании еще одной страшилки для бизнеса?
Бастрыкин: Нет, не боюсь. Введение института мер уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц будет способствовать принятию юрлицами дополнительных мер корпоративного контроля за своими сотрудниками. Тем самым мы решим задачу по профилактике преступности юридических лиц. В проекте мы предлагаем создать дополнительный правовой механизм для защиты общества и добросовестных участников экономического оборота от преступности юридических лиц.
Гасан Мирзоев, президент Гильдии российских адвокатов:
- Решение об уголовном наказании юридических лиц, которые создают по сомнительным документам дочерние фирмы, а потом через них отправляют за границу миллиарды, явно назрело. Изменения в Уголовный кодекс крайне нужны, потому что позволят контролировать процессы, которые носят по сути дела экономический характер. И важен здесь не только профилактический надзор органов исполнительной власти, но и неотвратимость наказания за подобные нарушения хозяев бизнеса и топ-менеджеров.
Мне кажется, надо возвращать на круги своя ряд актов, которые были актуальны, но затем исчезли. В частности, закон о предупреждении правонарушений. Он поможет быстрее установить и наказать учредителей юридических лиц и распорядителей за незаконные действия при создании и использовании дочерних кампаний.
Юридическое лицо, нарушившее уголовное законодательство, должно быть, безусловно, ликвидировано. Естественно, оно должно компенсировать государству нанесенный ущерб. Но привлекать к уголовной ответственности следует тех, кто способствовал незаконному оттоку денег через сомнительные "дочки". А не людей, чьи документы "в темную" использовались при регистрации компании-однодневки.
Владимир Васильев, глава Комитета Госдумы по безопасности:
Над этим замыслом необходимо работать. Я не готов рассказать в деталях, нужно прочитать еще раз внимательно по пунктам этот документ, но в целом проблема есть. Юридические лица уходят от ответственности - они возникают, потом исчезают, и к ним никаких претензий в итоге не предъявишь. И этим пользуются многие, а в результате страдают простые люди.
Российская Газета 13.10.2011
