Схемы маскировки российскими банками некачественных активов или их вывода становятся все более хитроумными. Для этого используются уже не векселя, фиктивные заемщики или поддельные выписки из депозитариев о несуществующих ценных бумагах, а депозиты в солидных западных банках.

О начале борьбы ЦБ с депозитными схемами российских банков в банках—нерезидентах свидетельствует на первый взгляд техническая поправка к инструкции об обязательных нормативах российских банков. Ее суть в том, что, размещая средства в банках-нерезидентах из высокоразвитых стран, российский банк сможет отнести такие вложения к активам высокого качества, только если банки—получатели средств имеют рейтинги международных рейтинговых агентств. Если рейтингов нет, такие вложения нужно будет отнести в группу более рискованных и зарезервировать под них больше капитала. По замыслу ЦБ это должно стимулировать банк сократить объем подобных инвестиций. "Причина появления данной поправки — обнаружение нами в ряде действующих российских банков признаков того, что размещение ими депозитов в банках-нерезидентах из ряда развитых стран может являться, по сути, сделками, прикрывающими некачественные или отсутствующие у российских банков активы, а в худшем случае — вывод активов перед отзывом у банка лицензии",— пояснил "Ъ" зампред Банка России Михаил Сухов. 

Предложенное ЦБ ограничение по рейтингам, по его словам, обусловлено тем, что подобные депозитные схемы зачастую проводятся через банки-нерезиденты, специализирующиеся на private banking. Таким банкам в силу специфики их бизнеса рейтинги зачастую не нужны. 

Особенность схемных депозитов российских банков в банках-нерезидентах — в том, что договоры об их размещении обычно содержат скрытые от российского регулятора дополнительные условия, продолжает господин Сухов. "Например, это может быть условие о невозможности возврата средств с депозита без согласия третьей стороны, которой может выступать офшорная компания, связанная с владельцами российского банка,— поясняет он.— Либо условие о том, что под залог этого депозита банк-нерезидент прокредитовал такую офшорную компанию. Невозврат ею кредита банку-нерезиденту делает невозможным и возврат депозита российскому банку". Это позволяет некоторым российским игрокам скрывать от регулятора высокорискованные сделки по кредитованию российскими банками офшоров или маскировать дыры в капитале, образовавшиеся в результате вывода туда средств, указывает господин Сухов. Если бы о таких условиях было известно российскому регулятору, то и соответствующие депозиты ЦБ потребовал бы классифицировать в категорию высокорискованных активов, тем самым заставив банк отразить реальную ситуацию с рисками, либо и вовсе не засчитывал их как активы надлежащего качества со всеми вытекающими последствиями. 

Названия банков, в которых были обнаружены признаки подобных схем и банков-нерезидентов, способствовавших их реализации, в ЦБ не раскрывают. Но один такой пример все-таки стал публичным. Схему, очень похожую на те, с которыми пытается бороться ЦБ, реализовывал, в частности, Петрофф-банк, лишившийся лицензии в октябре 2010 года. Как следует из материалов судебных разбирательств в ходе его банкротства, несколько лет назад Петрофф-банк разместил в швейцарском Russian Commercial Bank Ltd, Zurich депозиты на $50 млн и открыл счет на более чем 600 млн руб. Этими средствами, согласно трастовому договору об их управлении, российский банк гарантировал возвратность кредита, выданного по его поручению швейцарским банком офшорной компании Alborg Premium LTD. Кредит возвращен не был, и за несколько месяцев до отзыва лицензии швейцарский банк безакцептно списал в уплату по кредиту средства с депозитов и счетов Петрофф-банка. Таким образом, результат, казалось бы, надежного размещения денег в западном банке оказался таким же, как если бы на них был выдан невозвратный кредит. 

Подобные схемы действительно могут использоваться российскими банками, говорит управляющий партнер GSL Law & Consulting Александр Алексеев. "Основными поставщиками таких услуг выступают европейские банки, специализирующиеся на private banking, в основном из Швейцарии, Австрии, Люксембурга и Лихтенштейна — тех стран, где этот вид банковского бизнеса наиболее развит,— говорит он.— Так, по моей информации, только в Швейцарии порядка 30 банков готовы работать с российскими клиентами, в Австрии их около десятка, в Люксембурге и Лихтенштейне — по нескольку штук". По его словам, оказывать такие услуги зарубежные игроки готовы за комиссию, сами при этом ничем особенно не рискуя. "Основное ограничение — это сумма депозита, оптимально — несколько десятков миллионов долларов,— отмечает он.— Впрочем, слишком крупные сделки такого рода банками-нерезидентами не приветствуются, поскольку привлекают повышенное внимание в том числе и местного регулятора". "Схема достаточно изящная,— говорит директор московского офиса Tax Consulting U.K. Эдуард Савуляк.— Это вам не поддельные выписки о наличии депозита в каком-то непонятном зарубежном банке, у которого и вовсе, может, нет банковской лицензии (такую схему практиковал, в частности, Межпромбанк в начале 2000-х годов, — "Ъ"). Более того, схема — кредит некоей компании под депозит российского банка — выглядит практически белой и зачастую такой и бывает". По мнению участников рынка, пресечь такие схемы только с помощью предложенной поправки ЦБ будет крайне сложно: предложенное ЦБ ограничение мало кого остановит, в конце концов, для этого можно найти и private bank с рейтингом. 

"Это лишь первый шаг, мы действуем очень аккуратно, потому что размещение депозита в зарубежном банке зачастую может быть и совершенно легальной операцией",— говорит Михаил Сухов. По мнению господина Алексеева, более эффективно было бы получение информации о допусловиях депозитных договоров с помощью международного следственного поручения по каналам Генпрокуратуры, "однако для этого нужно не только возбуждение уголовного дела здесь, но и наличие соответствующей уголовной статьи там". 

Коммерсантъ